Вице-губернатор Новосибирской области Андрей Филичев любит смотреть на вечерний Новосибирск из окна своего кабинета. Город полон огней. Вот и храм Александра Невского обзавелся подсветкой. Правда, с высоты третьего этажа хорошо видны и пробки на Красном проспекте…
«Эти проблемы надо было начинать решать раньше, — говорит социальный зам губернатора. — Еще когда я был депутатом горсовета. А мы тогда вынуждены были делить продукты между нуждающимся». Впрочем, в рамках рубрики «Биография успеха» интервью мы, как и полагается, начали с вопросов о детстве.— Андрей Григорьевич, как-то вы признались, что за особые успехи учительница математики вам, первому в классе, разрешила надевать часы. Помните, что это за часы были?
— Конечно, помню. Это же мои первые часы были — «Луч» с желтым циферблатом. Родители подарили на день рождения. Восьмой класс, мне 14 лет было.
— А сейчас какие часы носите?
— Сейчас немножко другие. Но тоже, в общем-то, не с рубинами и без алмазов. Не отечественные, но достаточно скромные, в серебряной оправе. Подарок друзей на день рождения.
— Вы ведь горожанин в первом поколении?
— Да, получается, что в первом поколении. Я родился в рабочем поселке Сузун. И, по сути, жил в сельской местности. Папа работал агрономом, главным агрономом, мама — учительницей. В Черепаново заканчивал школу. Хотя этот районный центр имеет городской статус. Но ему еще надо окрепнуть, чтобы стать полноценным городом.
— Трудно было покорять Новосибирск? Он слезам верит?
— Непросто. Слезам он не верит. И отец у меня очень рано ушел из жизни. Пришлось всего добиваться самостоятельно. Но родители воспитали меня коммуникабельным и целеустремленным человеком. Всегда старался общественной работой заниматься и хорошо учиться. Успевал и подрабатывать, потому что студенческая семья — это дополнительные заботы. Сейчас посмотришь на молодых людей того возраста, когда я обзавелся семьей и у меня родился сын…
— Это какой возраст?
— Когда родился сын, мне было 22 года. Конечно, у меня было больше ответственности, уверенности, чем у нынешних 22-летних. Я больше брал на себя обязательств.
Ну а то, что в Новосибирске сложно вставать на ноги — это совершенно точно. Но мне повезло, потому что после вуза получил хорошее распределение — на завод химконцентратов. Мне там дали комнату в семейном общежитии. На этом заводе от мастера до заместителя генерального директора я прошел свой рабочий путь.
— Потом сразу во власть?
— Все сразу не бывает. В 1990 году (для меня тоже, в общем-то, был судьбоносный момент, когда состоялись первые демократичные выборы в демократически настроенный Совет) я был избран по округу, центром которого являлся ДК им. Горького. Будучи главным энергетиком завода химконцентратов, стал депутатом городского Совета.
— Это был, помнится, самый многочисленный Совет.
— Да, 150 депутатов. Но это был и самый интересный городской Совет. Сейчас мне есть с чем сравнить. Я дважды избирался депутатом. Но первый Совет был самым удивительным по своему настроению и по искреннему желанию депутатов помочь людям.
— А по продуктивности?
— Да, в какой-то мере этот созыв был продуктивным. Было горячее желание изменить жизнь, помочь горожанам. Конечно, и сейчас депутаты стараются это делать. Но в то время это был настоящий прорыв, связанный с гласностью, открытостью.
— У какой власти больше возможностей — исполнительной или законодательной?
— Конечно, у исполнительной. Но у законодательной тоже достаточно возможностей, когда принимается бюджет, законы.
— Андрей Григорьевич, если уж честно, ну какие суперзаконы на муниципальном или даже региональном уровне мы можем принять, чтобы серьезно что-то изменить? Все решается в Москве.
— Есть достаточно интересные законы.
— Вы курируете в области социальную сферу. Можете привести пример действенного законодательного решения?
— Конечно. Например, закон о приемной семье. Считаю, что мы, создавая институт приемной семьи, очень много сегодня сделали для того, чтобы дети жили в семьях, хотя и в приемных — это все же лучше, чем даже самый хороший детский дом. Этот институт прямо на моих глазах развивается. Количество приемных семей выросло в разы. Мы уже закрываем детские дома.
— ???
— Да, два детских дома мы закрываем. Но самое обидное, что количество брошенных детей не уменьшается. То есть количество приемных семей увеличивается, но увеличивается и количество таких детей. Если бы их осталось столько, сколько было, допустим, пять лет назад, то сегодня уже все детские дома закрыли бы.
— Пьет народ? Это основная причина сиротства?
— Да. В основном лишение родительских прав происходит из-за беспробудного пьянства как папы, так и мамы. Ведь целыми семьями ребятишки уходят в детские дома или к приемным родителям — брат, еще один брат, сестренка. Тяжелая и очень трудная проблема, ее надо всем миром решать.
На недавнем конгрессе многодетных и принимающих семей отец Феодосий говорил о том, что, вообще-то, революция виновата. Раньше у нас не было детских домов, приютов, если сделать экскурс в царскую Россию XIX века. Началось все с 1905 года. Вот и задумайтесь… Хотя, допустим, в Бурятии и сегодня минимальное количество брошенных детей. Там еще сильна семейная традиция: какой бы дальний родственник ни был, ребенка не бросит.
— В вашей семье есть традиции?
— Есть. Например, сын у меня назван в честь моего отца. Надеюсь, если у него родится сын, он назовет его моим именем.
У меня, кстати, есть очень интересный документ — родословная Филичевых. Фактически это большая семейная реликвия, ее составлял мой старший дядя, участник Великой Отечественной войны. Вот, пожалуйста, рабочий поселок Сузун (листает страницы. — Ред.), здесь все — где, какие родственники жили.
— Вы многое знаете о своих предках?
— Да. Очень многое, от своего прадеда. У нас ведь есть родовая деревня рядом с Сузуном, в 25 км, Бедрино называется, могилы сохранились. По возможности бываю там раз в полгода, в год. Это придает мне силы.
— Там у вас домик есть?
— Нет, там уже ничего не осталось. Прадедовский дом сохранился, но он уже не наш, другие люди живут. Он, кстати, сделан из лиственницы, ему уже 110 лет и крепкий еще. Но и кресты, которые на могилах, тоже сделаны из лиственницы.
— Так вы туда на могилы ездите?
— Да, я езжу на могилы своих предков.
— Откуда у вас такая страсть к хоккею?
— У нас вся семья — болельщики. Живем мы совсем недалеко от Ледового дворца спорта. Сын не хуже меня знает фамилии игроков, где, кто, когда играл, сколько забивал. Дочь статистику с табло срисовывала, еще будучи маленькой, еще писать не умела.
Хоккей — самая что ни на есть мужская, интересная игра. Ее интересно смотреть, переживать. И кричу я на стадионе громче всех… Помню и знаю всех тренеров «Сибири». В общем, живу я хоккеем и практически не пропускаю игр.
— Своим детям вы желали бы дороги во власть?
— Детям своим желаю, чтобы они были настоящими во всех смыслах этого слова — в отношениях с родителями, друзьями, государством, со своими будущими семьями. Мне как мужчине повезло. По натуре, по воспитанию я — однолюб. И у нас дружная семья. Сын, правда, уже «зазвездил». Попал к старшему Маслякову, играет в команде «СТЭПиКо». КВН многое дал ему. Сейчас в любой компании не растеряется. Дочь только начала учиться в университете путей сообщения. Ей еще многое предстоит. Но первое поручение уже дали — она староста группы.
— Вы дважды были главой Калининского района. Впечатление, что вас всегда приглашали на работу в сложный момент, когда требовалось решать проблемы. Обладаете соответствующей жесткостью?
— Может, и есть что-то такое в характере. Максималистом был и остаюсь. Бескомпромиссен. Приходилось много кадровых перестановок делать. Но кто со мной работал, думаю, сильной обиды не испытывает.
Самым сложным был первый срок на посту главы района. У нас была молодая администрация. А время было тяжелейшее — начало 90-х годов. Вспоминаю павловскую реформу… Бабушка из Северного поселка пришла ко мне с зажатой в кулаке сторублевкой: «Вот, я копила на похороны, а сейчас что ты мне предложишь?»
Калининский район для меня как родной. Все школы наперечет знаю, дома, улицы, многих людей. Многие приходят ко мне на личный прием. Так уж получается, что на личный прием приходят и сузунские, и черепановские, и калининские… Но социальный зам и должен быть социальным.
Наталья Сидорова,
№ 47 ноябрь 2007 года
