Наш сузунский Аксаков.

Редактор: cepbiu
Опубликовано: 07.02.2010

Бывший управляющий Сузунским заводом А.А.Черкасов.Имеющиеся биографические сведения о А. А. Черкасове очень скудны.
А. А. Черкасов родился 26 декабря 1834 г. в Старой Руссе Новгородской губернии, в семье горного инженера. До 11 лет мальчик прожил с родителями, а затем его отвезли в Петербург для обучения в горном кадетском корпусе, где молодые люди жили, как правило, безвыездно. Учился он очень хорошо, и, несмотря на то что директор корпуса относился к нему с неприязнью, окончил корпус прапорщиком, тогда как большая часть кадетов оканчивали курс лишь подпоручиками.
Девятнадцатилетним юношей, закончив курс науки, Черкасов по собственному желанию был направлен на службу в Сибирь, в Нерчинский горный округ, в Забайкалье. По долгу службы Черкасову приходилось очень много ездить. Во время разъездов по глухим углам Забайкалья он и знакомился с охотниками и их бытом.
«Все мое имение,— вспоминал Черкасов,— состояло из двух чемоданов с бельем и платьем, и двух ружей с необходимыми принадлежностями, и здоровенного лягаша Каштана. За плечами... никакой удручающей заботы кроме неизбежной тоски по родине после прощания с обожаемыми мною родителями. Полнейшее одиночество, незнакомый суровый край, лязг кандалов, клейменые лица — все это давало себя знать на каждом шагу, и только силой воли я подавил тоску наболевшего сердца по родине и свыкся со всем окружающим, а богатая охота в крае мало-помалу помирила меня с тяжелой обстановкой».
Первое время (1855—1856 гг.) в Забайкалье Черкасов работал на серебряных рудниках в Зарентау, но вскоре его перевели на золотые прииски в Шахтаму.
Осенью 1856 г. Черкасов во главе разведывательной партии отправился на поиски золота в юго-восточное Забайкалье на реку Бальджу.
«Бальджа! Бальджа! — писал Черкасов,— Не забуду тебя до гроба, не забуду и тех вечеров, которыми ты наделяла мою молодость; отравляла кипучую жизнь, подавляла ее страшной трущобой».
Вполне естественно, что в этих трудных условиях Черкасов все большее и большее внимание, помимо службы, уделял любимой им охоте и все больше накапливал материалов об охотничьем деле в Сибири.
В 1862 г. Черкасова командировали на северо-восток Забайкалья во главе партии, которая начала поиски золота на реках Черный и Белый Урюм. Поисковые работы закончились удачно. В 1863 г. Черкасов на речке Малый Урюм открыл богатые золотые россыпи. Здесь он прожил с семьей около семи лет. Забайкалью молодой инженер отдал 16 лет, скитаясь с ружьем по тайге, постигая ее «секреты», а при встречах с местными охотниками слушая их рассказы о повадках зверей и птиц, о разных бывальщинах. На досуге брался за перо, всерьез пристрастился к «писательству». Его «Записки охотника Восточной Сибири» были изданы не только на родине, но и за рубежом.
Годы работы на Урюме, пожалуй, самые знаменательные в таежной жизни Черкасова. В этом глухом таежном районе он работал вплоть до 1870 г. Здесь, в основном, он и написал свои «Записки», над которыми начал работать еще в Култуме на юге Забайкалья.

В 1870 г. Черкасов уехал из Забайкалья и с 1871 г. служил на Алтае в Сузунском заводе. Прослужив здесь почти 11 лет, к осени 1883 года он вышел в отставку.В 1883 г. он уехал в Барнаул, где вскоре был избран городским головой, которым и был вплоть до 1890 г.; затем он переехал в Екатеринбург. Серьезной литературной работе в это время мешала административная деятельность.Тем не менее он пишет новую книжку «Записки барнаульского городского головы» (переиздавалась в Барнауле в 1993 году) В 1894 г. его снова избирают городским головой, однако уже через два месяца он вынужден отказаться от этой должности из-за плохого здоровья.

24 января 1895 г. Черкасов внезапно скончался от паралича сердца, сидя за письменным столом.

В 1883 году московский журнал «Природа и охота» начал печатать его очерки цикла «Из записок сибирского охотника», а в 1893-ем - рассказы «На Алтае». В них ярко отражены натуралистические наблюдения, быт и обычаи местного населения, в том числе и сузунского. Оба произведения стали издаваться отдельными книгами только в последнее время.

Из очерков в книге «Из записок сибирского охотника» (Москва, 1994 г.)

РАННЯЯ ЗИМА. ОХОТА НА ПРУДУ. НАРОДНЫЕ ПОВЕРЬЯ

В 1882 году на Алтае зима началась очень рано, так что 24 сентября в Барнауле ездили на санях целые сутки. Хотя снег этот и сошел, но в конце сентября и 1 октября выпал снова и уже такой, который остался зимовать, а к половине октября подхватили такие морозы, что Обь покрылась сплошной шугой и стала, так что скоро начали по ней ездить на другой берег. Несмотря на сильный холод и установившуюся зиму, водяной птицы осталось множество: целые табуны уток крупных пород, как-то: кряквы, чернеть, крохали, голубая чернеть и др., летали подле речек и около незамерзших быстрин и мельничных стоков.

В Сузунском заводе на пруду 9 октября появились черные лебеди. Двух из них тотчас убили из винтовок; а один, задев за крышу сарая, упал во двор к купцу Васину, где и поймали руками запоздавшего гостя. Все лебеди сероватого пера, что и говорит об их молодости.
15 октября было утром 31 градус мороза по Р., и в этот день служащий Широков увидел голубую чернеть против своего дома на быстрине незамерзшей шиверы. Тетеревей высыпало со степи столько, что по всей лесной окрестности Сузунского завода их целые табуны, так что такое множество дичи бросается в глаза и присмотревшимся к этому сибирякам.
Как курьез не могу не заметить, что 5 октября при такой стуже у госпожи Быковой курица выпарила цыплят и спустилась с ними с вышки сарая, где она и скрывалась незамеченная хозяйкой. Увидя на полу натутуршившуюся хохлушку и не зная в чем дело, хозяйка подняла курицу, но из-под нее «посыпались цыплятишки», которые тотчас были унесены в избу и, как слышно, растут в совершенном здравии и благополучии цыплячьего мира.

Приписка. (27 октября 1882 г.)
У сибиряков есть поверье не стрелять лебедей; они даже убеждены в том, что если кто убьет лебедя, то с ним в скором времени непременно будет какое-нибудь несчастье. Это предубеждение относится и ко всем тем, которые убивают дичь в жилом доме, что часто случается у нас в Сибири, а случается потому, что здесь осенью и зимою косачи и тетерева нередко садятся на деревья в садах, огородах и даже на отдельно растущие деревья близ домов не только в деревнях, но и городах. Бывают даже случаи, что тетерева садятся на крыши домов или надворных строений. Уже это последнее обстоятельство, по мнению народа, нехорошо и предвещает что-либо недоброе тому хозяину, который живет в том доме. Вот почему многие, заметя прилет нежданных гостей, тотчас спугивают птицу и не только не стреляют ее сами, но и другим ни за что не позволяют убить такую дичь на своем доме или усадьбе. В лесистых местах такие посещения делают не только тетерева, но и глухари. В 1879 году в августе месяце молодой глухарь прилетел на улицу Сузунского завода и сел в крапиву около дома обывателя Табанакова. Игравшие на улице ребятишки, увидев прилетевшую незнакомую птицу, тотчас закричали: на их зов прибежали из соседних домов взрослые и, не дав, что называется, опомниться птице, легко поймали неопытного глухаря.

Как ни странно образованному человеку обращать внимание на народные поверья, тем не менее факты заставляют меня занести в свои записки как бы подтверждения народных замечаний: Табанаков неожиданно умер в ту же осень, а человек, поймавший лебедя во дворе Васина, сосед его мещанин Губкин, в очень короткое время после этого случая менее чем в три недели перенес три горя - схоронил жену, племянника и племянницу, девушку 18 лет.

ПРИМЕЧАНИЯ.
31 градус мороза по Р. - Измерение температуры по термометру Реомюра
(Франция), шкала которого определялась точками кипения и замерзания воды и была разделена на 80 градусов. 1 градус по Реомюру равен 5/4 градуса по Цельсию.
Шивера - быстрый скат, быстрое течение.
Тутуршиться - хмуриться, хохлиться, ежиться, надуваться.

Из рассказов в книге «На Алтае» (Барнаул, 2004 г.)

ЗАБЫТАЯ СТАРИНА

К северо-западу от Барнаула, в 125 верстах вниз по Оби, лежит Сузунский медеплавильный завод, со всех сторон окруженный когда-то могучим бором, который отчасти сохранился и до настоящих дней, несмотря на то, что завод пользуется им уже более ста лет, а частые лесные пожары сильно повлияли на его здоровье.
Смотря с охотничьей точки зрения на всю эту местность, приходится сказать, что в окрестностях Сузунского завода, лежащего всего в 12 верстах от Оби, находится множество тетеревей, белых куропаток, зайцев, уток, дупелей, бекасов и других долгоносиков, а в лесу есть рябчики и глухари. Затем в пролеты бывают гуси, лебеди и масса журавлей, которые во множестве остаются на лето и сильно портят хлебные посевы.
Что касается зверей, то около Сузуна держится много волков, реже попадает лисица и еще реже - медведь, рысь, росомаха, зато вдоволь живет мелких грызунов и хищников, как например, хорьков, горностаев, ласок; водится немало барсуков, но белки немного, а диких коз, маралов (изюбров по-восточно-сибирски), лосей (сохатых) нет вовсе.

Живя в Сузунском заводе, я нередко ездил на так называемую Бобровскую мельницу поудить и поездить темными вечерами по нижележащим затонам с острогой. Мельница эта находится в восьми верстах от завода, по речке Малый Сузун и славится хорошей рыбалкой. Однажды нас собралось человек шесть и все принялись за работу: кто удил под вешниками, кто ставил жерлицы, а кто возился с лодкой и приготовлял из сосновых пней смолье, чтобы вечером поездить с острогой. Словом, все были заняты и не обращали особого внимания друг на друга. Как вдруг раздался крик, и затем увидали побег одного из товарищей. Некоторые, конечно, обернулись в ту сторону и стали спрашивать, что такое случилось?
Но вот послышались плевки, саркастическая брань и, наконец, хохот.
Оказалось, что один из моих сослуживцев, Чупин, как только заклевало на удочку, подсек и выдернул не предполагаемого окуня, а довольно большую змею, которая также взяла на «мульку» и потащила поплавок. Но дело в том, что выдернутая кверху змея сорвалась с крючка и полетела, было, прямо на близсидевшего соседа, который, испугавшись, успел отшатнуться в сторону и затем с криком побежал спасаться.
Змея же, упав на землю, тотчас юркнула в кусты, но шума и смеха было еще много и после ее исчезновения.

Как сам завод, так и все большое селение Сузун, как его называют попросту, расположены по обе стороны речки Малый Сузун, которая впадает в 12 верстах ниже в Обь с ее правого берега.
Само селение Сузун раскинуто на довольно большом пространстве и разбито правильными широкими улицами, в которых живут до 4 тысяч жителей, преимущественно бывших обязательных горнорабочих людей. Завод построен в этой привольной местности тогда, когда тут были еще непроходимые девственные леса, а потому почти все дома водворяемых обывателей строились прямо «с пня», из кондовых сосновых бревен. Некоторые из таких первобытных построек уцелели до 1880-х годов и были еще так прочны, что не требовали особого ремонта и только, как говорят сибиряки, «ушли в землю» нижними венцами бревен. Еще замечательнее то, что во многих так хорошо сохранившихся домах уцелели первобытные русские печи, которые делались не из кирпича, а «набивались» из глины и потому назывались «битыми».
В 1882 году мне пришлось видеть поправку одного «с пня» рубленого дома, который, как покосившийся, перебирали заново. Совершенно сохранившийся на нем лес был так прочен и так уплотнен от времени, что его не брали топоры; а битую старинную русскую печь выворотили «стулом» (целиком) и разбивали уже на улице горными инструментами, как горную породу, - до того она спеклась и слилась в одну общую массу. Да и не мудрено, потому что она работала, вероятно, в течение более 130 лет!

Живя в Сузуне и возмущаясь отсутствием народной поэзии и даже простых праздничных забав, всецело поглощенных кабаком, я пробовал делать на заводском пруду большие масленичные горы. Цель такого предприятия заключалась в том, чтобы хоть сколько-нибудь отвлечь молодых от пьянства и дать русской натуре повеселиться обоюдно с прекрасным полом, строго следя за тем, чтобы пьяных не допускать на катушки и по возможности облагородить общественное удовольствие.
Горы строились десяти и даже более аршин высоты и имели раскату более 120 сажен, так что такая затея волей-неволей приманивала молодежь, тем более потому, что есть с чего лететь и есть где прокатиться, чего именно и требует русская натура. Здесь приманивал захватывающий дух полет с высоты и быстрое до одури движение по широкому простору. Тут можно было отвести русскую душу и показать свою удаль.

Когда я спросил на горах одного пожилого рабочего, с увлечением катавшегося и предлагавшего свои услуги молодым девушкам
и бабочкам скатить их с катушки: «Ну, что, парень, ладно ли?» - так он пренаивно и самодовольно ответил:
- Хорошо, ваше высокородие!.. Уж коли девки визжат да закрывают глаза - значит, в самую пору!
И что же - попытка моя удалась как нельзя лучше! В кабаках вертелись только одни закоренелые пьяницы; они опустели и на масленице, чего никогда не было, опустели потому, что почти все, от мала до велика, бросились на катушки, вели себя трезво и настолько прилично, что, кроме похвалы, ничего сказать не умею. Вечерами горы освещали фонарями, вензелями и кострами, причем многие обыватели помогали и личным трудом и всем чем могли, а самое катанье нередко производилось далеко за полночь. Все были довольны и радовались, веселясь от души. Насупились только одни кабатчики; ну да на них наплевать, не об них и заботились...

На Алтае еще устраиваются бега на очень большие расстояния, где пускаются десятки лошадей, чтоб видеть, которая больше выдюжит и придет первой.
Кстати, говоря о крепости сибирских лошадей, не могу не упомянуть о довольно замечательном факте. Не так давно в Сузунском заводе служил надзирателем команды кондуктор И.В.Максимов,а у него был знаменитый конь, на котором он не более как в 10-11 часов выскакивал верхом около 150 верст и делал такие поездки чрезвычайно курьезно. Надо заметить, что этот Максимов был человеком хотя и небольшого роста, но плотно сшит, а характера такого, что «нраву моему не препятствуй». Вот вздумается ему сбегать на вечорку в Павловский завод, отстоящий от Сузунского, считая по тракту, на 75 верст, он, отпросившись у управляющего или «тихонько» тотчас после вечерней раскомандировки команды, т.е. около пяти часов вечера, оседлает своего сивку и летит к Оби; там раздевается, привязывает платье к узде на верхней части головы лошади, берет ее за гриву (или хвост?) и бросается с нею в воду. Переплыв на другую сторону реки (Оби!!), он летит далее и вечером, в самый разгар вечорки, является дорогим гостем как любитель и мастер разных плясок. Затем, вдоволь натанцевавшись, Максимов закусывал и тем же порядком являлся как огурчик в Сузунский завод к утренней раскомандировке, т.е. к 4 часам, на службу.

Живя в Сузуне, я сотни раз наблюдал за приносимым обедом рабочим людям в заводскую «фабрику» и пришел к тому заключению, что эти труженики кушают не жирно. Нередко весь их обед заключается в бутылке молока или кваса и куске хлеба. Реже приносятся пироги из темного теста с мелкой рыбешкой и еще реже какая-нибудь немудрая похлебка - и это там, в общей «обжорной», где есть соревнование между родными или женами рабочих. Если и появляются щи, то это только один «блезир», как говорят рабочие, или еще характернее по их выражению: «Наши щи хоть кнутом хлещи - пузыря не вскочит». По этому можно судить, что едят бедные люди по домам и в деревнях.

Нигде я в такой массе населения не видал такого количества престарелых, как в Сузуне. Тут что ни старик, что ни старуха, так и клади смело 80 или 90 лет! Здесь они словно старые грибы в запустевшем лесу!.. Точно они замаринованы, и никакая плесень не подтачивает их крепкий организм. У меня был ночным сторожем при доме старик Субботин, еще бодрый и крепкий человек. И вот однажды я спросил его, сколько ему лет? Он ответил, что ему 81 год, и прибавил, что его дед жил 115 лет, а отец умер на 107 году.
- Ну, а сколько жила твоя мать?
- Моя родительница померла, барин, еще молода - восьмидесяти годочков...

И сказал он это хоть и серьезно, но так наивно и просто, что ясно говорило о его убеждении, что такие преклонные годы еще не глубокая старость.

Поканчивая с Сузуном, нельзя не упомянуть,что он находится в области землетрясений, хотя и не сильных, но все-таки заметных. Так, например, в 1883 году 4 марта в 6 часов утра был ясно слышен подземный гул и несколько колебалась поверхность почвы. В это время я лежал еще на кровати и, слыша какой-то особый грохот, как бы от проезда большой и тяжелой колесницы по твердому грунту, тотчас подумал, что это что-то особенное. И вот, в ту же секунду, затенькали стекла в оконных рамах, потом появилась дрожь и легкое колебание во всем здании, так что в буфете зазвенела посуда, откуда-то посыпались тонкие пленки штукатурки и вертикально затрясся небольшой комнатный фонарик, привешенный к потолку спальни. Тем дело и кончилось, но другие говорили, что ощущали колебание полов, стен, потолков и что у них потрескались печи.
(В этих же рассказах «На Алтае» А.А.Черкасов сообщает, что землятресение в Сузуне произошло 4 марта 1882 года.
Но наверняка речь идет об одном и том же факте).

ПРИМЕЧАНИЯ.
Малый Сузун - прежнее название р. Нижний Сузун (она же р. Сузун).
Вензель (бензель) - перевязка, перемот; скрепа двух веревок вместе или согнутой вдвое, поперечным обмотом. Бензелем называли расписную мелкую кисть.
Кондуктор - горнозаводской служащий среднего унтер-офицерского ранга.

ВСТРЕЧА С БРЕМОМ

Получив назначение на должность управляющего Сузунским медеплавильным заводом, А.А.Черкасов в письме к забайкальскому приятелю с сожалением сообщал, что теперь охота для него умерла. Однако, когда на Алтай приехал знаменитый натуралист Альфред Брем, автор всемирно известного многотомника «Жизнь животных», Черкасов побывал с ним на охоте.
Невольно возникают вопросы: где охотился Брем, приезжал ли он в наш поселок? Краевед П.Ф.Пирожков в районной газете за 7 февраля 1960 года ответил на это утвердительно: «Альфред Брем побывал в Сузуне и ознакомился с природой нашей местности».
Между тем в первом томе научных докладов и сообщений «Страницы истории Новосибирской области. Люди, события, культура» (М., 1995 г.) дан подробный маршрут путешествия Брема в Западную Сибирь (от Омска через Семипалатинск и Колывань Алтайского края до Барнаула, а потом через Салаир до Томска). Таким образом, Сузун остался в стороне. Более того, в очерке А.А.Черкасова «А.Брем» (журнал «Природа и охота», М., 1887 г. и книга «На Алтае», Барнаул, 2004 г.) говорится:

Весною 1876 года мы с радостью узнали,что Брем уже путешествует по южной окраине Алтая и в скором времени будет в Барнауле. Я тогда еще служил в Сузунском медеплавильном заводе и соболезновал о том,что лично не увижу такого популярного человека. Какова же была моя радость, когда меня, как управляющего заводом, потребовали по делам службы в Барнаул. Я ожил надеждой повидаться с Бремом, а с этим чувством явилось упование провести с ним несколько дней и побывать на охоте, так как о таком предположении я слышал ранее, когда еще только ожидали приезда любимого натуралиста. Кажется, в конце мая или начале июня, хорошенько не упомню, ожидаемая экспедиция прибыла в Барнаул».

Далее Черкасов сообщает, что утром 15 июня несколько человек вместе с Бремом отправились на лодках на охоту. Наискось пересекли лоно Оби и пристали у противоположного берега, около речки Чебачевки.Побывали на большом Обском острове, в устье крохотной речки Змейки, на лугах по речке Песчанке и снова вернулись в Барнаул.
Через несколько дней А.Брем и его коллеги снарядились в дальнейшее путешествие, на сей раз к северу, к Томску.
Итак, вывод: Брем в Сузун не приезжал и охотился не около него, а близ Барнаула.

Черкасов и Брем подружились, и Александр Александрович преподнес дорогому немецкому гостю свои «Записки охотника Восточной Сибири» с шутливой стихотворной надписью:
Брем! Муж познаний и науки, Когда заснуть не можешь ты -Возьми, брат, эту книгу в руки, И сон прервет твои мечты...
Подаренная книга очень понравилась Брему, и, вернувшись домой из путешествия по Западной Сибири, он содействовал ее изданию в Германии и во Франции.

По возвращению из путешествия Брем в 1883-1887 г.г.опубликовал свой многотомный труд «Жизнь животных»,в котором дал характеристику и принадлежность каждого описанного им живого вида.Книга до сих пор используется учёными многих стран.
На немецком языке эта книга с илюстрациями есть на германском сайте , посвящённому учёному Alfred Brehm.

Брем. Жизнь животных. Читать

В материале использованы отступления бывшего замредактора газеты «Новая жизнь» Виктора Зотычева.

Все фото материалов кликабельные. Кликни на фото, чтобы увеличить.

Хотите прислать свой материал о Сузуне и сузунцах?
Кликни сюда