Автор/Редактор: cepbiu
Опубликовано: 10.02.2010
На странице: www.susun.ru
Когда расстается с жизнью человек «нерайонного масштаба», иногда говорят, что с ним в вечность уходит целая эпоха. Эти слова с полным правом можно отнести и к Василию Алексеевичу Кошелеву. В лучшие и долгие годы своей жизни он самым непосредственным образом испытал влияние этой трудной, интересной, пусть противоречивой, но незаслуженно очерняемой ныне эпохи
Сейчас, когда расстается с жизнью человек «нерайонного масштаба», иногда говорят, что с ним в вечность уходит целая эпоха. Эти слова с полным правом можно отнести и к Василию Алексеевичу Кошелеву. В лучшие и долгие годы своей жизни он самым непосредственным образом испытал влияние этой трудной, интересной, пусть противоречивой, но незаслуженно очерняемой ныне эпохи, которая при всех ее катаклизмах хранила веру людей в принципы справедливости и добра. Возможно, он был не безгрешен и, как каждый человек, порой оступался. Но никогда не терял убежденности в тех идеалах, которые и сегодня остаются для многих мечтой. Он честно боролся, работал и жил.
Как водится в этих случаях, было много печали и грусти, неутешного горя и сочувственных слов. Что поделаешь, человека не стало... И все же трудно смириться с этим, и перед мысленным взором моим он и сегодня встает живым, неуемным, в меру упрямым и спокойно-уверенным в себе человеком.
Главное дело — работа с людьми
Кажется естественным и вполне обоснованным, что имя Василия Алексеевича Кошелева связывают с сельским хозяйством. Мне же думается, что это хозяйство, как сфера, в которой и прошла его жизнь, совершенно несправедливо затмило собой главное дело, которым он занимался. А делом этим была работа с людьми.
...Всплывает в памяти торжественный вечер в районном Доме культуры. Тогда я только что приехал на работу редактором газеты в Сузун. Василий Алексеевич Кошелев сам позвал меня на концерт. До этого я был слегка осведомлен о знаменитом Сузунском народном хоре, но то, что увидел и услышал въявь, покорило до глубины души. А еще любопытнее то, что не менее сильное впечатление произвели не только мастера — самодеятельные артисты, но и сам Кошелев. Сидя рядом с ним, я с удивлением замечал, с каким неподдельным восхищением следил он за тем, что происходит на сцене, как горели и светились чуть ли не детской радостью его глаза. И лишь позднее мне стали понятны причины столь восторженной реакции первого секретаря райкома на поистине профессиональное мастерство хористов. Это ведь при его, что называется, самоличном участии был создан, взращен и взлелеян лучший в области творческий коллектив, слава которого прогремела не только в России, но и в некоторых странах Европы. И, конечно же, при его настойчивости и постоянной поддержке были созданы прекрасные самодеятельные ансамбли почти во всех трудовых коллективах района. И когда, как правило, в зимнюю пору, начинался смотр-состязание творческих групп, это, я вам скажу, был действительно всерайонный, яркий и захватывающий праздник.
Василий Алексеевич всем своим существом понимал, что не хлебом единым жив человек. И духовному росту своих земляков, развитию культуры он не просто уделял внимание, а занимался этим благородным и нужным делом постоянно, серьезно, глубоко и умело. Без культуры и сельского хозяйства не поднять. Порой нелегко было разобраться в том, что для него важнее — музыкальная школа и сельский клуб или колхоз и объект местпрома.
Зрелое ядро и «крепкие орешки»
В годы моей работы в этих краях Сузунский район всегда занимал одну из верхних строчек в областном, теперь, увы, тоже почившем, социалистическом соревновании. По основным показателям — выполнению планов, урожайности, продуктивности… Занимал не район, а люди, которые жили в этом районе и которые им управляли. Ну, управлял им понятно кто — Кошелев. Однако не в одиночку. Вокруг первого секретаря, опять же не без его участия, сложилось очень крепкое, способное, по-деловому зрелое ядро, которое уверенно решало и хозяйственные, и социальные задачи. Как тут не вспомнить бывшего председателя райисполкома Александра Петровича Уварова, второго секретаря райкома Ивана Александровича Бархатова, многих из ныне действующих работников.
А каким авторитетным и деятельным был состав руководителей хозяйств! Самое интересное в том, что по своему опыту, по практической хватке многие из них, пожалуй, ничуть не уступали Василию Алексеевичу. И каждый из них был, что называется, сам себе на уме. Каждый — с характером. Со своей гордостью. С собственным мнением.
Среди таких — Михаил Александрович Судаков, председатель знатного колхоза имени Кирова, депутат Верховного Совета СССР. Петр Кондратьевич Дергунов, Герой Социалистического Труда, председатель колхоза имени Ленина. Михаил Маркович Орел, председатель колхоза имени Урицкого. Орденоносец, новатор. Николай Федорович Шишкин, председатель колхоза имени Куйбышева, тогда еще самый молодой, но подающий большие надежды руководитель. Впоследствии — тоже депутат Верховного Совета СССР, а затем и глава района.
С такими хозяйственниками работалось, с одной стороны, легко. А с другой — архитрудно. Управлять таким народом непросто. Но Кошелев умел это делать. Скажу без малейшей доли лукавства: его уважали, его ценили и им гордились.
Как и везде, здесь не все шло тихо да гладко. Бывали и конфликты, и объяснения на высоких тонах.
Помню такой, пусть и не самый характерный, случай. Приближался конец года, а район недотягивал план по сдаче мяса государству. И надо-то было досдать каких-то полторы сотни телят. Но из слабых хозяйств, которым даже собственные задания оказались не по плечу, взять было просто-напросто нечего: там на фермах осталась одна мелкота. А сильные, те, что даже с лихвой рассчитались по мясу, ни в какую не хотели отправлять скот на дополнительный забой. Уперся и Судаков, у которого вполне пригодных для сдачи телят имелось более чем достаточно, но он их берег для будущего года. Никакие убеждения и просьбы выручить район не помогали. Вызвали именитого председателя на бюро. Тут атмосфера накалилась до предела. Помнится, Кошелев не сдержался:
— Мы тебя, Судаков, все равно сломаем, — жестко сказал он.
Цель: сделать как можно больше
Оставим последствия этого конфликта в стороне. Не в этом суть. Привел я данный пример лишь для того, чтобы показать, какой она бывала, реальная жизнь. И как вынужден вести себя иной раз человек, если обстоятельства над ним довлеют. А сколько их было, таких и совершенно других, обстоятельств, которые требовали и силы, и воли, и нервов. И, конечно, здоровья. И не они ли подточили железный организм бывшего первого секретаря райкома, а потом и секретаря обкома, который даже в очень зрелые годы мог запросто нырнуть в ледяную воду?
Каждый идет по своей стезе. Одному она выпадает ровной и гладкой, а другому с ухабами да преградами да с грузом огромной ответственности на плечах. Стоит ли говорить о том, каким тяжким был этот груз у партийного вожака района. Ни дня без хлопот, без нервного напряжения, без изматывающих, порой всегда неотложных мероприятий. Сегодня вот кое-кто, не скрывая пренебрежительного кивка в сторону коммунистов, издевательски изрекает:
— Ну и что толку от вашей той суеты, ради чего вы так убивались?
А нам, по правде говоря, и самим в то время казалось, что желаемого толку никак не можем добиться. И людям, таким как Кошелев, всегда хотелось сделать как можно больше. Больше дать Родине хлеба, молока, мяса. Больше построить. И только теперь, оглядываясь назад, понимаешь: а ведь как много было всего сделано! В каждом селе — прекрасная школа, клуб или Дом культуры. Магазины, почта, автобусное сообщение. А в Сузунском районе даже два аэропорта и каждый день по нескольку авиарейсов в город.
А сколько скота содержалось на фермах! В свое время я вдоль и поперек изъездил всю нашу область. И в каком бы районе, на какой бы ферме не побывал, меня всегда поражали масштабы того, что видел. В то время уже были созданы настоящие крупные мясомолочные комплексы, которые ритмично поставляли тысячи и тысячи тонн продукции. Да, было много всевозможных прорех, и по уровню организации труда мы отставали от европейских стандартов. Но смею утверждать, что во времена Кошелева и его коллег из других районов и областного центра наше сельское хозяйство отнюдь не находилось в упадке. Колхозы и совхозы давали горы мяса и реки молока, вот только непонятно, куда это все исчезало. Ну, право, как в какую-то ненасытную и бездонную прорву. Правда, к разгадке этого ребуса и такие, как Кошелев, насколько я знаю, не допускались. Распределением ведал Центр.
Что уходит с ним в вечность
Василий Алексеевич, конечно, тяжко переживал всем известные перемены. Мне кажется, что он не был принципиальным противником здорового, чистого рынка. Он был против бессмысленных разрушений. Но так уж у нас повелось: одни под флагом борьбы за светлое завтра раскатывают по камешкам церкви, а другие ревнители народного счастья вмиг превращают колхозников чуть ли не в жалких бомжей. Теперь вот беремся за то, чтобы все воссоздать. Дай-то Бог! И в этом многотрудном деле никак не обойтись без новых Кошелевых, Судаковых и Орлов.
Меня связывали с Василием Алексеевичем очень теплые отношения, хотя и не были мы с ним запанибрата. Простой и доступный в жизни, он всегда вызывал уважение.
Подчас Василий Алексеевич способен был шутки ради чем-нибудь товарищей удивить.
Как-то накануне весеннего сева проходил традиционный «совет на полосе». На поле одного из хозяйств прибыли все руководители. Бригадиры, агрономы и передовые механизаторы района. Стянули сюда и новую технику. Совет на полосе — это практический экзамен перед важной кампанией. И вот все в сборе. Нет лишь одного первого секретаря. И тут, точно в назначенный срок, над полем появляется вертолет. А через две-три минуты из него выходит Кошелев. Улыбки, смех… Семинар- практикум начинается с приподнятым настроением участников.
Сейчас, когда расстается с жизнью человек «нерайонного масштаба», иногда говорят, что с ним в вечность уходит целая эпоха. Эти слова с полным правом можно отнести и к Василию Алексеевичу Кошелеву. В лучшие и долгие годы своей жизни он самым непосредственным образом испытал влияние этой трудной, интересной, пусть противоречивой, но незаслуженно очерняемой ныне эпохи, которая при всех ее катаклизмах хранила веру людей в принципы справедливости и добра. Возможно, он не был безгрешен и, как каждый человек, порой оступался. Но никогда не терял убежденности в тех идеалах, которые и сегодня остаются для многих мечтой. Он честно боролся, работал и жил.
Иван ЕЛКИН. Фото из семейного архива.
Советская Сибирь №35 февраль 2010
