Медеплавильный завод.

Достопримечательностей в Сузуне найти можно немало. Обо всех и не расскажешь за один раз. Но, все же, если взглянуть на дело широкомасштабно, в историко-культурном контексте, то, вне всякого сомнения, главная достопримечательность - это медеплавильный завод, точнее говоря, его «историко-культурные отголоски».

Для начала давайте немного окунемся в ауру тех исторических лет. Давным-давно, а если быть уж предельно точным, в середине восемнадцатого века, на речке Нижний Сузун, в 12 верстах от Оби, в густом сосновом бору началось строительство медеплавильного завода. Приказ об открытии здесь строительства был подписан начальником Колывано-Воскресенских заводов А.И. Поршневым 20 января 1764 года. По новому стилю это произошло 2 февраля. Кстати говоря, если выдастся случай, да коли вам память ваша не изменит, то в феврале месяце, аккурат 2-го числа, отпразднуйте это событие за чаркой крепкого чая.

Строили Нижне-Сузунский медеплавильный завод - по невыясненным мною пока причинам - весьма поспешно: в 1765 году завод дал первые плавки меди, а уже в следующем 1766 году заработал монетный двор. С 1768 года Сузунский завод начал плавить серебряные руды, а чуть позднее - и железо.

Когда энергия воды сильно понадобилась в промышленном производстве - построили плотину, с водопадом, как раз в том месте, где река поворот резкий делает.

Столпотворение народа при строительстве было жуткое. Люду понаехало всякого. Прямо мозаика культур, или, лучше сказать, мозаика бескультурья. Ведь кто сюда только не ехал. Вернее, кого не сгоняли. Но постепенно, как и всегда бывает в жизни, все улеглось, сложился свой трудовой ритм, свой уклад жизни.

Командовал строительством, как местная молва гласит об этом, некто Бахарев. Имя-отчество этого энергичного человека никто сегодня не помнит - «утонуло», так сказать, в истории. Откуда прибыл этот славный «менеджер» в Сузун - никто сейчас не знает.

Нижне-Сузунский медеплавильный завод был приписан к Колывано-Воскресенскому горному округу, а значит, самым тесным образом экономически был связан с Алтаем.

В коридоре местной средней школы № 1, на специальном стенде я обнаружил полезную для меня информацию. Воспроизведу ее так, как записал: «С момента своего основания наш поселок назывался Нижне-Сузунским заводом. С декабря 1828 года - Завод-Сузун. С 1931 года он стал называться просто Сузун».
Добавлю еще небольшую информацию, обнаруженную мною в специальной литературе: с 1934 года село Сузун было отнесено к категории рабочих поселков. В таком статусе Сузун пребывает и поныне.

Сузунский завод - это первое на территории Колывано-Воскресенских заводов предприятие, где не только выплавляли, но и обрабатывали металл. Поэтому здесь, как говаривали в старину, на «железоделательной фабрике» работали не только мастера, умеющие лить металл по пробам с точным содержанием в нем примесей, но и токари, слесари, кузнецы-виртуозы. А надо заметить, что в сибирской деревне в то далекое время металлическая вещь была великой редкостью. Крестьянская телега, например, и та не содержала в себе даже пяти граммов металла. Практически все было деревянным.

«Железоделательная фабрика» - единственное заводское предприятие того района земли сибирской, который значительно позже стал называться Новосибирской областью. А Новосибирска еще, как вы догадываетесь, и в помине не было.

...Но, как говорится, всему свое время. Время шло, рудники постепенно скудели в верхних слоях, руду приходилось добывать из более глубоких шахт, что увеличивало сумму затрат. Вздорожала подвозка угля и дров по причине опустошения лесов вокруг заводов. Продукция становилась дорогой, а Сузунский завод - малорентабельным. В 1889 году Алтайский горный совет в Барнауле пришел к выводу о необходимости закрыть Сузунский завод «по невыгодности производства». Некоторое время после этого решения завод еще продолжал действовать. В 1914 году была сделана последняя плавка - 416 пудов меди. Завод закрыли. Кони, транспортные средства и остальное движимое имущество было продано, а недвижимое оставлено на произвол судьбы.

Итак, по историческим данным Сузунский медеплавильный завод является самым старым промышленным предприятием будущей нашей Новосибирской области. А Сузунский монетный двор - это единственное предприятие за всю историю Сибири, где чеканили монету. Во всяком случае, официально. До этого деньги везли из Екатеринбурга, гужевым транспортом, партиями по 120 тонн. А это было накладно, да и к тому же опасно - шалили разбойнички-то в Сибири по дорогам, не давали дремать проезжему люду.

Сибирская монета

Сибирская монета - конечно же, отдельная, весьма занимательная страница в истории Сузуна. Особенно остро это понимаешь, когда в руки берешь старинные монеты. Почти полный набор монет хранится на стеклянном стенде в местном краеведческом музее. Хранится под строгой охраной, под стеклом, с подключенной сигнализацией. Охрана присутствует - в облике очаровательной девушки. Во всяком случае, в период моего посещения музея это было так.

Своим фактом посещения местного краеведческого музея подтверждаю наличие в нем следующего набора монет (на конец августа 2003 года):

10 копеек (1777 г.)
Деньга (1769г.)
Копейка (1777 г.)
Полушка (1767)
Вообще-то полный набор выпускаемых монет, по данным П. Ф. Пирожкова, - включал в себя следующие:

деньга (полкопейки)
полушка (четверть копейки)
копейка
две копейки
пять копеек
десять копеек.
Я предлагаю вам посмотреть на разноплановые фотоснимки пятикопеечной монеты. Снимки сделаны мною также на фоне, условно говоря, равного эквивалента - современной отечественной монеты - пятачка. Так сказать, пятикопеечный диалог эпох. Современная пятикопеечная монета, как вы можете убедиться, явно не выдерживает сравнения со своей старинной «тезкой».

Не берусь сравнивать Сузунский «медно-золото-серебряный» пятак с зарубежными денежными знаками. Сами пофилософствуйте, глядя на предлагаемую мною «долларово-пятикопеечную» композицию (см. фото).

Для тех, кто вдруг встретится когда-нибудь с монетами сузунского завода, подскажу, что, с одной стороны, на них изображался герб Сибирского царства два соболя и щит, на котором означена стоимость монеты, год выпуска и круговая надпись «Монета сибирская». На второй стороне монеты красуется вензель Екатерины Второй, увенчанный короной и обрамленный лавровой и пальмовой ветвями. (При чем же здесь пальмы да лавры? В Сузуне, да и во всей нашей Сибири их днем с огнем не сыщешь. Но, знать, важна здесь совсем другая, более высокая, испытанная всемирной историей, символика).

Снять со стендов монеты для производства фотосьемки мне, простодушному, не дозволили. Однако выход со времене, нашелся: мои коллеги по работе - частные коллекционеры - помогли. Вот и снял я для вас, по моему мнению, лучшую в мире пятикопеечную монету. Смотрите, любуйтесь.
А чуть позже, находясь в Новосибирской области, в городе Болотное, я уже по сложившейся привычке поинтересовался у экскурсоводов местного музея наличием Сузунских монет в их коллекции. Хранитель фондов ответила мне, что есть у них одна монета, правда, тут же заметила, что она не имеет выставочного вида.
- А почему? - естественно, поинтересовался я. Оказалась, что какая-то старенькая бабушка, которая, собственно, и сдала в Болотнинский музей эту реликвию, в свое время стерла часть монеты, как она сказала, «на лекарство»! Это, замечу, не случайно. Ведь в Сузунских монетах, как вы теперь знаете, содержится очень много серебра в примеси. Вот потому-то в народе лекарственное значение монет и заприметили.
А может в Сибири только такое и может случится: старинные деньги - да на лекарство! Причем в самом что ни на есть прямом смысле!

Итак, по прошествии 15 лет безупречного «денежного производства», монетный двор в Сузуне был закрыт. Одна из официальных государственных версий изложена в указе Екатерины II: "В меди содержится много серебра... " Вот и пойди-разберись после этого события, когда что бывает хорошо, а когда что становится плохо...

Сузунская монета, по свидетельству очевидцев, была весьма удобна в обращении. Весила она намного меньше общеимперской, опять-таки потому, что изготовлялась из меди с большим содержанием золота да серебра. Хождение имела - по закону - только в Сибири, однако разными окольными путями попадала и за Урал, где, как не трудно догадаться, легко конкурировала с общеимперской. Было время, когда сибирское купечество через иркутского губернатора просило правительство разрешить хождение сибирской монеты по всей России. Но Екатерина II, видно из-за боязни, что сибирская монета может вытеснить общеимперскую, запретила использовать ее в центральных областях России. Может быть, еще и по этой причине в 1871 году был издан царский указ о прекращении чеканки сибирской монеты.

Краеведческий музей - хранитель истории

Местный краеведческий музей располагается в историческом здании, вернее в его части, дожившей до наших времен. Дело в том, что в нынешнем здании музея в XVIII веке жил управляющий завода, располагалась контора завода, а также находились казенные квартиры для работников управления.

В советское время в здании музея располагалась контора леспромхоза.

Около здания, с правой его стороны, находятся довольно большие глыбы каменной руды, из которой в старину выплавляли медь с «серебряным да золотым наполнением» (см. фото). Камни, как удалось установить из проведенных мною расспросов, поместили здесь в момент открытия музея. А когда точно музей был открыт - жители не смогли сообщить мне. Самый частый ответ в проведенном уличном экспресс-опросе был следующий - «давно». Пусть так и будет. Не это, собственно говоря, главное для работы краеведческого музея, а важно другое - что в музее сегодня имеется, да как сохраняется, чем пополняется.

Сузун, как вам теперь понятно, лесное царство. По этой причине можно смело предположить, что мебельное производство здесь в старину было бы делом не лишним. Так и оказалось. Была в старые годы здесь мебельная мастерская В. Владимирова. Прилагаю фотоподтверждение сему факту - чиновничий стол-контора (см. фото). Действительно, стол весьма приличный. За таким столом (как указывается в приложенной к нему пояснительной записке) «в старые годы сидели чиновники разных ведомств». Хорошо, замечу, сидели. Не с бухты-барахты свидетельствую: ведь я потаенно от местных музейных работников испытал стол, уселся за него. Хотя твердо знаю, что так поступать нельзя: дурная примета - чиновником стать можно.

Ну а если уж говорить о старинном сузунском мебельном стиле, то сегодня, безусловно, совсем иные ценностные установки. Но и увиденный мною «рабочий стол чиновника» - сузунский - край как хорош. Можно бы даже и в моду современную попробовать ввести элементы этого стиля. Этикетка, а по-нынешнему «фирменный знак» на столе, надежно прилаженный снизу к крышке (я заглянул, лично убедился) оповещает любопытствующих: «Мебельная мастерская В. Владимирова в Сузуне». Находилась мастерская, как сотрудники местного музея утверждают, по улице Томской, ныне улице Калинина. Стол в последние годы принадлежал купчихе Марине Тарасовне Афониной.

В одном из залов музея, действительно, хранятся иконы. Переселенцам без них, как известно, жить невмоготу. Вера нужна для поддержки жизнестойкости. Среди икон по своеобразию стиля, творческой даровитости конечно же выделяются иконы Ивана Васильевича Крестьяникова (1858 - 1941). Это последний иконописец в Сузуне. Под именем «богомаза» его пока еще помнят некоторые старожилы Сузуна. Уверяют: последние 10 лет он иконы не писал. Работал по «мирскому ведомству» - пожарником, весовщиком на базаре и др.

Источник: http://literra.websib.ru/