Телеутская землица

Упоминание о кочевом народе - телеутах - приводилось в статье «Тайны Чудских городков» в районной газете от 3 июля 1999 года. В Сузунском краеведческом музее появились интересные факты о взаимоотношениях русских и телеутов в 17 веке, когда русские впервые проникают на территорию, занятую тюркоязычными народами. Предлагаем читателям изложение работы доктора исторических наук профессора А. Уманского «Первый поход томских стрельцов и казаков к устью Ини и Катуни».

...Верхнее Приобье было присоединено к России в первой четверти 18 века. Но борьба за этот регион началась еще с 20-х годов 17 столетия Главным противником русских властей в Верхнеобье и в Горном Алтае являлась телеутская феодально-племенная знать, за спиной которых стояла Джунгария. Телеуты (русские акты 8 века часто называют их «белыми калмыками») с конца 16 века кочевали в степных и лесостепных предгорьях Алтая по обе стороны Оби. Таким образом, «телеутская землица» включала в себя основной массив земель между рекой Иртыш на западе и рекой Томь на востоке в верхнем и среднем течении, то есть Верхнее Приобье и Горный Алтай. Сузунский район, занимающий правобережье Оби, тоже входил в состав телеутских земель.Телеуты, называемые также теленгетами или белыми калмыками, были многочисленным народом: по проведенным подсчетам в середине XVII в. их насчитывалось 10 тыс., а для середины XVIII в. – более 20 тыс. человек.

«Телеутская землица» на протяжении всего 17 века играла роль своеобразного буфера между русскими уездами и владениями «черных калмыков» (западных монголов). До 80-х годов 17 столетия телеутские князья из дома Абаковичей (сам Абак, его сын Кока и внук Табун), лавируя между Россией и Джунгарией, ухитрялись сохранять независимость или значительную самостоятельность, и даже в той или иной степени подчиняли себе другие алтайские племена облагая их данью (алманом). Телеутская знать упорно старалась сохранить свою монополию на эксплуатацию всего алтайского населения и поэтому всячески противодействовала проникновению русских в районы Верхнего Приобья и Горного Алтая.

Томские воеводы И. Ф. Татеев и С. И. Воейков, оценив стратегическое положение, решили в устье Ини и Катуни соорудить острог. Мысли о постройке острога вынашивались с 1627 года но первый поход состоялся только в 1632 году отрядом томских служилых людей под командованием пятидесятника, сына боярского Федора Пущина. Численность отряда была невелика: 60 служилых, сам Федор Пущин и два «иноземца» - Айдар и Тайтан. «Иноземцы, по-видимому, были алтайцами, они знали язык телеутов (“белых калмыков”) и язык ойратов (“черных калмыков”). Федор Пущин должен был построить маленький острожек с небольшим гарнизоном, основная цель которого заключалась бы в сборе дани с северных алтайцев, живущих в бассейне Ини. Первым гарнизоном острожка должны были стать его строители. “Зацепившись” за Иню, можно было потом построить солидные укрепления.

Средством передвижения экспедиции были избраны речные суда типа дощаников. Это были наиболее употребительные в 17 веке судна, грузоподъемность их колебалась от 600 до 3000 пудов. Дощаники изготавливались из специально приготовленного сухого леса, рубили который сами судовые мастера, а сплавляли или привозили на лошадях пашенные крестьяне. Строительство дощаников и других судов и участие в походах на них (“стружная служба”) были одной из обязанностей сибирских казаков и служилых людей. Весь экипаж военной экспедиции Пущина был размещен на трех дощаниках. Кроме пищалей и холодного оружия, которыми были вооружены служилые люди, на дощаники погрузили необходимый “запас”, военный груз (свинец, порох, трут), а также инструменты и строительные материалы, разместили котлы, таганы и другую посуду. Все участники похода получили вперед на целый год царево жалованье хлебом и солью, а это составляло, по меньшей мере, пять тонн. Поскольку предстояло зимовать в новом остроге, то пришлось взять зимнюю одежду и обувь.
У телеутских князей неплохо была поставлена разведка, поэтому передвижение отряда Пущина не могло остаться незамеченным. С 1622 года кочевья княжеского рода располагались на правом берегу Оби между устьем Чумыша и “алаковыми горами”, а главные стойбища находились на реке Мерети.

21 августа 1632 года отряд Пущина достиг района современного города Камня. Здесь его поджидали три парламентера, разведчики Абака. От имени князя они потребовали от Пущина, чтобы русские “ничем не замали” живущих по берегам Оби рыболовов из его улуса, передали протест князя против намерения томских властей построить острог на Ине, так как это нарушало суверенные права князя (“для чего воеводы посылают в мою землю остроги строить?”), тем более, что он, Абак, вполне лоялен по отношению к русским (“я никакого задору з государевыми людьми не чинил и никакой перед государем измены моей не бывало”). Этот протест содержал в себе серьезное предупреждение, но Пущин не внял ему и продолжил продвижение вперед. В последней декаде августа караван дощаников прошел мимо главных кочевий князя и его “резиденции” на Мерети, но правый берег Оби был пустынным, словно вымершим.

В последний день августа Пущин достиг устья реки Чумыш. Абак, по-видимому, решил не допустить сооружения острога на реке Ине. Он прекрасно понимал, что это строительство направлено прежде всего против телеутской знати, ведь именно телеутские князья собирают ясак с северных алтайцев! Закрепление русских на Ине грозило лишить феодалов их монополии на эксплуатацию алтайских племен, отрезать их от телесов и горных телеутов и привести к утрате былого влияния в этом районе. Князь начал спешно собирать силы для нанесения удара по Пущину, хотя сам престарелый Абак не мог уже непосредственно участвовать в боях и походах. Отражение русского отряда он поручил своему старшему сыну Коке и лучшему мужику Изенбею.
Отряд “белых калмыков” под командованием Коки двинулся по правому берегу Оби впереди русских судов. Не меряя из виду караван и ничем не обнаруживая своего присутствия, Коки и Изенбей подыскивали подходящее место, где можно было встретить русских и силой принудить их к возвращению. Телеуты были вооружены луками и стрелами, “огненного боя” они не имели и боялись его. Стрелы же их могли достичь цели, когда караван подойдет поближе к берегу. Главные свои надежды телеутские военачальники возлагали только на численное превосходство и внезапность нападения, на удар из засады. Караван Пущина миновал устье Чумыша и еще два дня спокойно поднимался вверх по Оби, не подозревая о готовящемся нападении телеутов. Стычка произошла на третий день, 3 сентября 1632 года. В момент нападения телеутов дощаник, на котором находился сам Федор Пущин, шёл впереди. Следом за ним, на расстоянии двух выстрелов из лука, плыл второй дощаник, третий двигался вдоль противоположного берега Оби. Когда первый дощаник приблизился на одно "стрельбище лучное к берегу, в него полетели десятки стрел. Обстрел был произведен из засады, прятавшейся в прибрежном кустарнике, с близкого расстояния. Но как только телеуты услышали выстрел из пищали, засада убежала. Вдогонку им еще раздалось два выстрела. На звуки выстрелов подошел из-за реки третий дощаник. Отряд служилых численностью около 30-ти человек высадился на берег, но никого не нашел. Когда лодка со служилыми возвратилась, караван Пущина продолжил путь вверх по Оби до большого плеса, то есть до узкой и глубокой излучины реки. Здесь, наконец, русские ратники увидели в сосновом лесу на берегу отряд всадников, насчитывающий свыше 20-ти человек. Заметив противника, отряд стал на якоря вне зоны досягаемости стрел. По приказу пятидесятника “иноземец” Тайтан стал звать к судам парламентеров для переговоров. Трое мужиков из нападавших спешились, подошли ближе к воде и предложили русским прислать на берег своих представителей, мотивируя тем, что у них лодок нет, а у русских они есть. Но Пущин не рискнул отправить своих людей, и переговоры состоялись на солидном расстоянии, разделявшем договаривающиеся стороны. Кроме толмача в переговорах принял участие Тайтан. При этом обе стороны прибегли к хитрости: телеуты говорили на языке “черных калмыков” - для того, чтобы служилые люди уверились, что это они и есть, а Тайтон специально говорил на телеутском языке, чтобы заставить противоположную сторону признать свою принадлежность к телеутам.

У обоих сторон были свои корыстные цели. Русским важно было узнать кто их обстрелял, - “белые” или “черные” калмыки? - ведь “белых калмыков” можно было укорить тем, что они забыли “государеву хлеб да соль”. А для телеутов главным было напугать Пущина: племена “черных калмыков” были очень воинственны, многочисленны, хорошо вооружены, и русские воеводы имели наказ Москвы “не задирать” их, дабы не навлечь большого дурна». То есть маскировка под «черных калмыков» была выгодна телеутам и могла оказать им большую помощь.
Заявив резкий протест против русских властей, делегация телеутов возвратилась к соплеменникам, и конный отряд вскоре исчез из поля зрения русских ратников. Ни стычек, ни переговоров больше не было.

Отряд Пущина простоял на месте стычки полтора дня, не зная, что предпринять. Хотя телеуты больше не появлялись, Федор понимал, что противники наблюдают за русскими судами и в случае дальнейшего продвижения решатся на более серьезные меры. Часть служилых, по-видимому, стояла за продолжение похода, уповая на то, что телеуты не смогут оказать большого сопротивления , так как «боятца» режейного огня. Но большинство возражало против продолжения похода из-за малочисленности отряда. Положение русских осложнилось после того, как однажды ночью из отряда сбежал Тайтон. Он бросился в воду со стоявшего на якоре дощаника, вплавь достиг берега и, по-видимому, попал в стан противника. Поиски его оказались безрезультатными. Учтя все неблагоприятные обстоятельства, служилые и их командир приняли решение возвратиться в Томск. Так первый разведывательный поход русских против телеутов закончился полной неудачей.

С. ТАРАСЮК,
сотрудник Сузунского краеведческого музея
Новая жизнь. – 2000 год – 2 декабря. – С. 1